————

Очевидно, что артисты, выходя на сцену, – независимо от театрального жанра – автоматически добровольно поддаются оценке. И всегда – с меньшим или большим беспокойством – ждут сначала реакции публики после спектакля, а потом того, что напишут театральные и музыкальные рецензенты. А то, что они не всегда согласны
с этими оценками, это уже другой вопрос. Также нередко – хотя и не всегда гласно
и официально – артистов «рецензируют» коллеги по цеху, у которых как раз «было свободное время».

После премьеры «Отелло» Верди 5 февраля 1887 года своё мнение позволила себе высказать американская певица Бланш Рузвельт:

«Оркестр начал с сильных аккордов, символизирующих грозу. Сразу после этого поднялся занавес. Обстановка сцены, костюмы, хор и оркестра были почти совершенны, но исполнители были определённо слабы. Виктор Морель – единственный настоящий артист в опере, и он француз. Что касается голоса, игры, внешнего вида и костюмов, он – идеальный образ того, каким должен быть настоящий оперный певец, он является идеальным воплощением оперного Яго. Таманьо, тенор, играл и выглядел как Отелло, но он не пел – он блеял! Мадам Панталеони – прекрасный человек, но её как Дездемону следовало заменить уже на генеральной репетиции. Её голос нежен и драматичен, но о подлинном искусстве пения она знает столько же, сколько я – об астрономии…»

Как было на самом деле, видели только зрители этого спектакля; наверное, всё не было так уж плохо, раз премьера «Отелло» стала очередным триумфом Верди: овациям не было конца, а сам композитор в финале был вынужден выходить на сцену двадцать раз!

А то, что с объективностью как рецензентов, так и коллег бывает по-разному – это уже совсем другая история.

В конечном итоге, только публика решает, как долго данная постановка продержится
в репертуаре! И слава Богу 😉

Отелло и Дездемона, автор Антонио Муньос Деграин, 1880. Картина находится в музее Шиаду, Лиссабон, Португалия